"Ведомости" без юмора

В бытность мою в федеральном агентстве недвижимости МИАН советником Гендиректора, т.е. в совсем недавнем докризисном прошлом, произошла презабавнейшая история.

Вкратце живописать ее можно в трех словах: журналистка уважаемого издания "Ведомости" Наталья Самарина мои шуточные слова, опбуликованные в блоге МИАН назвала "программа оптимизации издержек" и тиснула таки в номере от 01.12.2008. , честно ссылаясь на источник. Получилась фоменная умора. С одной стороны приятно, когда тебя печатают в "Ведомостях", однако слегка неприятно, что слова мои выдергивают из контекста и, что самое обидное, ироничный стеб выдают за антикризисную программу!

Эх, неведомая Наталья! Вы, наверное, прилежный жураналист и порядочный специалист на рынке недвижимости. В общем-то, я вас прекрасно понимаю! Сейчас любая программа оптимизации издержек, особенно в пострадавших от финансового К. напрямую областях должна восприниматься с юмором. Как оно обычно бывает? Собрались топ-мнеджеры, оторванные своими доходами от реальной жизни, обменялись впечатлениями от сущего, поинтриговали, отчитались перед акционерами или собственником, почитали виртуальные деньги, помечтали о сроках выхода из кризиса, сократили расходы на доминиканский кофе и выгнали пару курьеров.... Все как у всех - смешно и весело! С другой стороны, зачем же юмор и ироннию обряжать в одеяния серьезных, не шутейных документов...

В общем, даже не знаю как поступить.... И приятно и стыдно сразу... Наверное, точно так же должна себя чувствовать девушка во время неожиданного оргазма в публичном месте.

Но я ж не девушка....

Украинский туалет

В прошлом году я был проездом в Киеве. Брат мой двоюродный, Ян, уроженный гомельчанин, стал теперь украинским подданным. Если верить прописке, Ян - житель Конотопа (а этот город действительно существует, являясь менее удачным и недостаточно раскрученным прототипом хохляцкого Бобруйска) - развлекал меня чем мог. Братец, как настоящий вольный художник в деле брендосторительства, умело паразитирующий на пороках тщеславия и гордыни сильных мира сего, легко делился со мной своим Киевом. Правда, в основном наше познание шло через увеселительные заведения. Впрочем, я нисколько не протестовал против такого способа сближения с городом.

И все бы хорошо - с каждым новым рестораном мои знания о древнерусской столице неумолимо нарастали - как вдруг на спуске (хотел сказать - Васильевском) - название не упомню, в очередной уютной кафешке (на фото с церковью оно слева, местные точно опознают!) я убедился в очевидной отличительной самостийности украинского народа.

Вот удивительно - казалось бы - братья славяне, языковая группа одна, "мова" моим белорусским ухом воспринимается практически как родная .... Однако ж когда-то успели набежать культурные различия, которые обуславливают (чем черт не шутит! - может, я на пороге открытия - не сглазить бы?!), вероятно нечто большее - различия физиологичекие?! Впрочем, не буду забегать вперед.

Чтобы не быть голословным, предлагаю ознакомиться со способм установки в упомянутом кафе унитаза. Обратите внимания на конфигурацию пола. Для того, чтобы попасть на унитаз, необходимо преодолеть высокую ступеньку (порядка 70 см), поскольку сам "аппарат" стоит на высоком постаменте. С него действительно горделиво можно взирать на других с высоты положения. Вспоминается детский стишок "Как горный орел на вершинах Кавказа, сижу я один на седле (гнезде) унитаза...." Так это не про кавказцев, оказывается. Это про киевлян.

Я долго рассматривал это чудо инженерно-санитарной техники. И так к нему подходить пробовал и этак! Ведь что интересно - на ступеньке даже туфли не каждые поставишь - тесновато. Но если и поставишь, на эту ступеньку надо таки зашагнуть. А это не так-то просто, особенно пожилым или малолетник. Видимо, фишка в чем-то другом. А если ... не предназначена эта ступенька, чтобы на нее залезали?! Вдруг оправляют свои естественные потребности украинцы как-то по-другому?... Но, поскольку в прыжке это вряд ли делать принято (и стены вокруг в кабинке были достаточно чисты), получается, у них сами органы устроены таким образом, что им самим то все это естественно и удобно...

И ладно бы я готов поверить в мужскую силу их достоинств. В самом деле - достал свой шланг, развернул - прицелился - попал! Но что касается прямой кишки - это уже фантастика... ну не представляю я человека, который, слегка накренившись, может доставить свой транспортер внтреннего груза отходов жизнедятельности прямиком на такую высоту. Это только у самки осы яйцевод размером с подъемный кран (соразмерно масштабам тела). И то он предназначен природой для кладки яиц в чужие норы и тела.... А чтобы человек, прямой кишкой, или (если женщина) вытягиваясь мочевым каналом... так далеко и на такую высоту.....

Или я что-то не понимаю или действительно мы - такие разные. Ведь что удивительно - жена моя тоже украинка. А ничего такого за ней я не замечал. Хотя, она у меня с юго-востока, другой подвид как бы....

В общем, думайте сами. А я пока продолжу наблюдения и сбор данных. Не зря, может быть, у нас на уровне государства в последнее время диалог с Украиной не складывается. Наши лидеры думают, что они (украинцы) как мы, наверное. А они не то, чтобы жадничают денег или там принципиально продались американскому режиму... они ж просто типа "чужие"!

Великое грязестояние

Каждый год в Москве, да, пожалуй и не только в ней, а по всей России, точнее по ее крупным городам, начинается великое грязестояние.

Со снегом, падающим на улицы, борются как с настоящим врагом. Почти что боевой техникой. И днем и ночью. На всех фронтах. Не только с помощью обычных вооружений (люди и снегоуборочная техника разных калибров), но и с помощью подлого химического оружия (реагенты, соль поваренная), не доверяя слабо интеллектуальным невысокоточным песку и щебню...

Города тратят миллиарды наших с вами кровных из налогов и сборов, чтобы превратить хлопья пушистого белого снега в грязную химически активную жижу, которую колеса машин и силы природы разносят по деревьям и домам, нашей одежде и обуви, решеткам в подъездах и (о ужас!) - по домашним половичкам. Реагенты становятся неотъемлемой частью нашей жизни. Наверняка их следы можно найти в еде, напитках, шерсти домашних животных, наших с вами волосах, в легких и крови.

И длится великое грязестояние до марта-апреля, пока поливочные машины не смоют следы былой битвы в ливневую канализацию, откуда все это дорогое импортное (обычно) дерьмо не попадет в реки и ручьи, на поля и луга, а, значит, опять к нам на стол или в легкие.

Идет великая война бюджета со здравым смыслом, здоровья нации с благополучием отчетов коммунальщиков, блага сотен откатчиков с миллионами жителей страны.

Это маленькая война. Маленькая, сравнивая с тем, что происходит на фоне всеобщего пожигания углеводороводов, вырубки лесов, складирования раиационных отходов.... Но из таких вот эпизодов построена летопись ежедневного противостояния человека биосфере планеты. Что такое снег? Вода. Одна из ее форм. Во что мы ее превращаем? В ... правильно. Пойди потом отмойся.

Но мы ведь никогда не победим... По определнию. Тогда зачем воевать?

Чтобы заменить естественную поверхность остатков укатанного снега, убранного после снегопада, посыпанного мелкой гранитной крошкой (как у скандинавов) бескончеными слоями вязкого маслянистого черно-серого говнища (прости, Господи, - но ведь правда)?

Ну да.... кончено же... Благая цель. И все при деле, главное.

Живут все эти идиоты, которые за кусочек бочка золотого тельца уничтожают будущее своих же отпрысков. И врут постоянно. А другие им верят. И круг замкнулся. Все! Вору хорошо, электорат спокоен. Прямо идиллия какая-то всеобщего недотумканья.

Родину надо любить! Она одна у нас. Такая...

P.S. Кстати, если бы автомобилисты ездили по снегу, а не по реагенту, пришлось бы двигаться медленнее, а, значит, меньше было бы травм и аварий... Хотя наши автомобилисты и здравый смысл... прости, Господи!

И вот так везде, начиная с Роснанотехнологий и заканчивая пропиской.... Куда не кинь! А девушки у нас да - красивые. Не от того ли, что хоть как-то это великое дурностояние должно компенсироваться нам, представителям вымирающего, хотя бы в каких категориях? :)

На родину Ивана Дулина

Sky-Express ругают все, даже те, кто не летал на их самолетах. Говорят, кожа на сиденьях среднего качества, еда и выпивка – только за деньги. На зеленых яблоках целлофан такой толстый, что без ногтей отдирать неудобно. Рослые жалуются на боль в затекших ногах, толстые - на боль ущемленных соседей. Особо брезгливые негодуют из-за того факта, что боинги ихние - того .... подержаные.

Настораживают своим постоянством слухи, что самолеты Sky-Express постоянно задерживают, а которые из них вдруг если и взлетают вовремя, то приземляются не в срок. В общем, мол, не дружат они с тайм-менеджментом.

А я так считаю, граждане, что совесть иметь надо! Если и имеют место быть все эти трудности с организацией перевозок, так ведь зато самое главное - ДЕШЕВО! За 3000 рублей из Москвы в Челябинск, на родину Ивана Дулина, первого медийного гея-фрезеровщика из челябинского трубопрокатного завода - это ведь просто даром!

Мы с коллегой специально выбрались в Челябинск, чтобы посетить родину Ивана и при случае познакомиться с ним. Ранним утром наш самолет приземлился на Южном Урале, в жаркий ноябрьский день. Город, затянутый дымкой выделений вредных производств еще не остановленной до конца неумолимым кризисом промышленности, влажным кислотным туманом приветствовал нас. Сергей Александрович, взрослый мужчина с банковским прошлым и инженерным темпераментом встречал нас на своем длинном американском универсале, технологии для которого по новому land lease предоставил им Daimler в эпоху недолгой семейной жизни этих концернов. Высокие рубленые борта автомобиля синего цвета пугали дорожную пыль, состоящую из абразивных частиц, с густо выпадающим асбестом, и комков доменной окалины с изредка попадающейся металлической стружкой.

Мы выехали из аэропорта и уже пол-часа мчались вдоль бетонного забора, за которым в восходном зареве индустриального пригорода торчали выпариватели и градирни, виднелись синусоиды американских горок затейливых трубопроводов, клубился нарядный пар зеленых и серых оттенков. Это просыпался тот самый трубопрокатный завод, по цеху которго в начале каждого промо-ролика «Нашей Russia» идет в оранжевой каске и высоких сапогах Иван Дулин. Несмотря на сонную рань, на территории предприятия уже стучала и гремела погрузочно-разгрузочная жизнь.

Сергей Александрович, давний житель Челябинска, мужчина такой же крутой, как правдиво про них говорят в "Нашей Russia", держал руль одним мизинцем и уверенно выбирал нужные направления на многочисленных недостороенных эстакадах, петлявших в хаотичных путепроводах возле заводской территории.

Вскоре мы были в двух шагах от главной проходной завода. И вдруг тревожный звонок заставил нашего спутника взять телефон, чтобы услышать страшную весть.... звонил доверенный представитель нашего спутника на заводе.... Сергей Александрович напряженно выслушает его, прижимая трубку к плечу.... и отрывисто донес до нас основные фрагменты информации: «Ивана уволили по сокращению штатов за гомосятину.... Вчера был последний день... Больше на заводе он не появится!»

Боже, что делать? Все наши постеры и значки, диски с записями любимой передачи... все впустую - неужели их не коснется рука нашего героя, щедрая на афтографы?! Но нет, подсказывает визави Сергея Александровича - Иван сейчас скорее всего поехал домой, на свою малую родину, в город Кыштым. Это всего 120 км по направлению в южные Уральские горы, пологие и мирные. Мы принимаем решение рискнуть и без колебаний отправляемся в погоню за удачей! Сердце радостно бьется, и даже бессонная ночь не в силах притушить блеск наших глаз! "Иван-Иван-Иван!" - стучит на выбоинах передняя подвеска полноприводного "крайслера". "Дулин-Дулин!" - ухает задняя неразрезная балка моста с упругим округлым карданом.

Не прошло двух часов, как поднимающееся за толстой пеленой солнце осветило прекрасные окрестности малой родины Вани, где прошли его юные годы, где парень впервые почувствовал себя не таким, как все ... мальчишки.

Мы с трепетом всматривались в первые попавшиеся нам по дороге здания Кыштыма. Небольшой городок встречал нас умеренно (как это водится в России) разрушенными дорогами, серединной грязью провинциальных закутков, разномастьем построек - от покосившихся избушек прошлых веков, коротающих свою старость за поленицами с дровами, до вполне приличных зданий явно коммерческой наружности.
Сергей Александрович предложил сразу же поехать на Каслинское шоссе, где по его информации у Ивана работал отец, Василий Матвеевич. Всю свою жизнь он трудился на Кышктымском горно-обогатительном комбинате, добывая в рукотворных пещерах кварцевую руду для нужд hi-tech отраслей, сначала СССР, а потом и матушки России.

Мы смогли недорого договориться с охранниками, и те пустили нас на территорию комбината, где стеклопластиковые окна выделяли островки выжившего предпринимательства на гигантской умирающей территории. С 1991 года, как союз развалился, большинство таких империй были сначала остановлены, затем разворованы, потом потеряны навсегда. Наш комбинат в целом был скорее жив, чем мертв, судя по наличию иномарок у заводоуправления.

Отец Ивана, как нам сообщили досужие флотировщицы или дробильщицы (так сразу не скажешь - у всех на голове платочки синие), трудился чуть поодаль, на руднике. Что поделать! - снова "крайслер", басовито порыкивая многолитровым мотором, везет нас все выше в горы, мимо очаровательных блюдечек озер, мимо стаек берез, по кривой, но еще крепкой полувоенной дороге из бетонных блоков.

И вот с очередного поворота открывается потрясающе живописный вид на фабрику! Множество серых корпусов с безжизненными бетонными стенами в ярких красках осеннего леса, ржавеющая древняя техника, эррегированная труба красной котельни и груды руды на промплощадке. Где-то здесь, после смены, вытирая ветошью мозолистые руки, Василий Матвеевич собирался домой, к маме Ивана...

Вышедшие на встречу собаки и люди легко согласились помочь нам найти Василия. Мы одели обязательные каски, сапоги и спецовки, включили фонари, запитанные от поясных аккумуляторов, и спустились под землю. С первых шагов стало ясно, что мы попали в самое жерло горы. Удивительная рассыпчатая тишина, тусклые лампочки на основном коридоре, запах прошлогоднего выхлопа дизтоплива и следы постоянных взрывов окружили на со всех сторон. Здесь, в горе, человек годами ведет войну с кварцевой жилой, постепенно забирая у нее минерализированный кварц, чтобы там, на поверхности, вырвать из породы бесценные (при нынешнем курсе рубля к доллару в случае экспортных поставок) гранулы с удивительно низким содержанием примесей.

Штольня пошла под уклон, из-под верхних сводов начали падать сначала капли влаги, а потом побежали и целые струйки. Они срывались из-под кружева крепежных сеток. которые оберегали наши головы от увесистых обломков породы, готовых сорваться с потолка при удачном случае.

К нашему огромному сожалению, шахтеры, в самой дальней камере, сказали, что Василий Матвеевич только что ушел из шахты нижним горизонтом..... Мы поспешили со всех ног на поверхность. Но неуловимые Дулины успевали нас опережать весь день - когда мы снова вздохнули нешахтный воздух, оказалось, что отец Ивана успел укатить на своем мопеде домой. Его адрес нам не сказали, сославшись на лихие времена, но, записывая номера нашей машины, сторож все-таки проявил человечность и намекнул, что мама Ивана Васильевича работает в местном кафе "Корсар", предназначенном для бизнес-элиты Кыштыма, заведении, расположившимся в центре города, что возле бывшего дома Демидова.

Вскоре мы уже растеклись на зеленом сукне кабин этого славного заведения, где подают очень вкусную еду домашнего масштаба - красиво оформленную и достойно приготовленную. Но маму Ивана застать не удалось, ее смена, как нам сообщили, уже закончилась, и женщина поспешила домой. Ее коллега любезно сообщила нам адрес и мы, неторопливо покончив с обедом, через неполный час минут были возле "родового гнезда" Ивана Дулина.

Скромный одноэтажный домик с четырьмя окнами на фасадной части, с покосившимся забором и скамейкой возле калитки, стоял на краю города, до которого еще не успели бросить ветку газопровода низкого давления. Прислонившись к стене, груда привезенных дров сиротливо ожидала своего накольщика. Старая шиферная крыша в зеленых разводах контрастировала с алым кирпичом печной трубы со следами недавнего ремонта.

Мы трепетно постучались в калитку, но нам никто не ответил. В растерянности мы колотили снова и снова пока не вышла соседка - баба Люба - и поведала, что Дулины вроде как собрались Екатеринбург. Мол, им час назад позвонил Иван и сказал, что он нашел там работу, кажись как на Уральском оптико-механическом заводе, причем нашел, что особенно ценно в нынешнее непростое время, по профессии - геем-фрезеровщиком. Родители решили посмотреть, как Иван устроился и в аккурат перед нашим приездом дунули на "копейке" главы семьи на север. Соседка нового адреса Ивана не знала, но уверяла нас, что слышала, как родители неоднократно говорили об общежитии завода вроде как на улице то Сибирских партизанов то ли героев-колчаковцев.

Нам ничего не оставалось, как наскоро распрощаться бабой Любой, домиком, серой улочкой и всем промышленным городком, с его речкой Кыштымкой, живописно разрезающей город пополам, с многочисленными озерцами, с березками и соснами на склонах низких гор. Уже темнело, и наш путь лежал по ночной трассе, полной неожиданностей и возможных дорожных приключений. На прощание я согрешил - украдкой выломал кусочек штакетника из забора и тихонько спрятал у себя в нагрудном кармане. Возможно, именно к этому участку забора, горячими летними вечерами прикасалась нежная ладошка Ивана, возвращающегося с речного купания, или даже прислонялись его молодые неискушенные ягодицы, покрытые юношеской непорочной кожей розового цвета...

Мы смогли добраться в Екатеринбург к десяти вечера. Дорога выдалась ничем не примечательной, поэтому все два часа мы вспоминали фрагменты из "Наша Russia", смеялись над старыми любыми шутками Михалыча и Дулина, предвкушая встречу со всем семейством Дулиных воочию. Навигатор привел нас прямо на улицу Белогвардейких партизан. Но, к сожалению, там мы поняли, что удача отвернулась от нас окончательно - то ли в знак мести за отломанный штакетник, то ли из-за нашей минутной слабости (когда мы обедали вместо того, чтобы мчаться на встречу с нашим кумиром). Столкнувшись с тем непреложным фактом, что у завода нет своего общежития для геев, мы осознали, что на сей раз нашей мечте необходимо немножечко подождать.... Следы Ивана Дулина терялись на земле уральской столицы губернии...

Мы решили не сопротивляться судьбе и вынужденно двинулись в аэропорт по новому проспекту, красивому даже без привычной по центральному федеральному округу разметки. Да и на работу надо было возвращаться - по всему получалось, что погоню за Иваном необходимо отложить на следующий раз. Как заговоренный самоцвет из уральской матушки-горы, Иван Дулин лишь манил нас издалека, блестел и ослеплял, смущал красными труселями, но в руки не давался.

Ну и ладно, Иванушка! Мы все равно увидимся! Пусть не сегодня, так завтра. Чему быть - тому не миновать. Привет Михалычу, Ваня!