Мядель. Младший брат Селигера

Белоруссию часто называют "младшей" в отношении всего русского. Народ белорусский- "младший брат" русского, МАЗ - младший брат КАМАЗа, метрополитен минский - младшая сестра московского метро. Природа как бы тоже вторит этим человеческим глупостям и демонстрирует в чисто белорусском уступчивом и толерантном ключе свою скромность в повторах. В России - Селигер с его группой озёр, в Беларуси - Нарочь, Мядель и Мястро. Младшенькие - поменьше, поскромнее, попрозрачнее.Край этот - полоса соприкосновения славян с лето-литовскими племенами, что щедро закреплено в топонимах и оронимах. Почти все названия населенных пунктов, рек и озер - литовского жемайтско-аукшайтского генезиса.

И все-таки белорусские озера действительно "младший брат" Селигера. Они очень родственны по происхождению и природе, но сильно отличаются по глубине антропогенного воздействия. Селигер перенаселен людьми и инициативами, белорусские же озера хранят почти патриархальный уклад хозяйствования.

Да, масштаб размаха водной глади не тот, но и цены на недвижимость не астрономические. К примеру, один (показанный мне пальцем) участок в первой линии от озера (15 соток + 25 в аренде) стоит USD 65 000. И это недорого за счастье конопатить свою лодку на берегу уникального водоёма, в местах, пропитанной историей битв русских с русскими, русских с немцами и поляков со всеми остальными.

Это северо-западная часть Беларуси, и весна здесь пришла чуть раньше Подмосковья. Пока рыбнадзор трепетно охраняет нерест леща, угря, плотвы, карася и других представителей местной ихтиофауны, прозрачная вода набирает температуру, готовясь к купальном сезону.
Там строгие законы - с берега ловить одной удочкой можно, но в воду лезть не смей - за сапоги, погруженные в озеро по щиколотку можно отгрести штраф долларов в 500. И так до 1 июня - до конца нереста. Поэтому сейчас можно просто любоваться горизонтами и мелкой рябью.
Озеро на фотографиях называется Мястро, оно всообщается с самым "раскрученным" белорусским озером - Нарочь, окруженным по периметру здравницами и всякими другими местами круглогодичного употребления спиртных напитков.
Посмотрел я всё это и захотел на Селигер. На рыбалку. С костром и обгоревшей фольгой, с кряканьем насосов, наполняющих резиновые лодки атмосферами, с утренним туманом на воде, с яркими звёздами летнего прозрачного неба над головой. Где всю ночь в кустах возится мелкое птичье мещанство, а в предрассветный час в озере ворочается не нагулявшаяся нечисть - хохочут русалки, хрюкает водяной и бьет изо всех сил своим плоским хвостом по водной глади местный нептунчик, призывая всю свою тиновласую рать к порядку.