это было так здорово! Кроме Рыжика, в помете было еще два котенка. Два братика – красный и черный. Сначала наш герой был маленьким. Даже, правильнее сказать, очень маленьким, - как теннисный мячик. Тоненький острый хвостик с белой кисточкой, белые лапки и грудка. Его мирок был таким уютным и теплым, когда мама была рядом, и холодным и страшным, когда она уходила. Иногда чьи-то громадные руки поднимали Рыжика, гладили его по шерстке. Но он не пугался - руки были горячими и пахли домом.На непослушных лапках Рыжий делал свои первые шаги, когда вдруг у него открылся правый глаз. И это был шок! Когда на следующий день ему компанию составил второй, такой же желтый и любопытный, шок стал невыносимым. Это была эпоха открытий и первых самостоятельных путешествий. Сначала они
были короткими – от маминой сиськи и до стула. Потом – через ковер - до дивана. А через неделю Рыжий, как самый смелый из кошачьего пополнения, уже отваживался лихо бочком выходить в коридор, готовый при первом шорохе стремглав лететь обратно, под мамин бочок.Мама была доброй и хорошей. С ней было так спокойно и мирно. Но любопытство гнало Рыжика не беспрестанные исследования. Да и братишки подобрались на зависть – веселые и игривые. В постоянных потасовках и догонялках проходили первые недели беззаботной самостоятельной жизни маленького котика.
Девочка, которая проводила все свое свободное время с малышами, вскоре наградила каждого из них своим первым именем. Нашему герою досталась кличка Карри. К слову, все остальные котята тоже получили имена от приправ. Почему Карри? Да потому, что он был таким же рыжим, ядовитым и горячим, острым и вездесущим, как сама приправа. И так же хорошо сочетался с курицей.
Точнее, это курица хорошо сочеталась с его маленьким желудочком. Самый активный и любознательный, Рыжик всегда возглавлял все экспедиции и игры, не стесняясь пробовать на зуб то, что не поддавалось коготкам. Скоро он понял, что занавески очень полезны для упражнений подъема по вертикали, а молоденькие острые коготки лучше всего точить в велюровой обивке дивана, за которым стояла коробка - кошачий домик.
Время бежало очень быстро. Мам научила малышей пользоваться туалетом, самостоятельно есть и пить. Ее голос, требовательный и громкий, помогал разобраться в каждой ситуации. С каждым днем Карри становился все сильнее и энергичнее, и вот уже ему покорились стол, полки, все кресла и стулья. На очереди были антресоли … когда пришли они.
Все кошачье семейство высыпало встречать визитеров. Их было двое. Высокая красивая девушка и ее спутник. Он сразу загреб Карри и посадил его на полку для книг, тяжелой рукой поглаживая шерстку. Малыш почувствовал неясную тревогу, пока они общались громкими человеческими голосами с обитателями квартиры. Хотелось вырваться из этих рук и спрыгнуть вниз – но высота пугала, и Рыжий лишь тревожно мяукал, избегая прикосновений. Гости ушли, улетучилась и тревога.
Прошли два дня. В играх, веселых потасовках, возне и шумной суете. А потом хозяин квартиры не сгреб Карри, засунул за шиворот и понес в холодный воздух декабрьской Москвы. За пазухой было страшновато и непривычно, зато тепло и уютно. Малыш пытался высунуть мордочку наружу, но, увидев море огней, спешащих людей, оглушенный шумной и столичной суетой, спрятался под мышку мужчины и забился как можно глубже. Скоро мягкие толчки движения скоро прекратились.
Стало тихо. Рыжий выглянул наружу и понял, что находится в абсолютно
незнакомом месте. Руки достали его из укромного убежища и поставили на холодный кафель в прихожей. От испуга и ужаса происходящего котенок замяукал, заскреб коготками, пытаясь вырваться. Но мужчина крепко держал его, не отпуская, прежде чем передал тому самому незнакомцу, который тискал его пару дней назад. Хлопнула входная дверь, и ужас одиночества опустился на малыша. Он метнулся в самый темный укромный уголок – за диван, где и замер, дрожа, выкатив ошалевшие желтые глазенки.Всю ночь он скитался по новому жилью, пытаясь найти маму, тщетно призывая братьев. Никто не отвечал ему. К утру он затих в ванной, за стиральной машиной, уже молча переживая случившееся. Время шло, и природное любопытство, усиленное голодом, скоро погнало малыша «в люди». Тщательно обыскав новый дом, он понял, что очутился в совсем чужой квартире. Из знакомых запахов он смог узнать только один – сомнительной красоты аромат кошачьей подсыпки в поддоне.
Под ложечкой сосало все сильнее. Очень хотелось есть, но инстинкт самосохранения мешал котенку расслабиться и подойти к мисочке, где лежала порция говяжьего желе. Однако, скоро голод сделал свое дело, и внутри маленького желудочка удобно расположилась двойная порция увесистых вкусных «наперстков».
В своих исследованиях Рыжик сразу понял, что находится в квартире не один.
Все это время в доме была та девушка, которую он запомнил по визиту, положившему начало самым страшным приключениям в его жизни. Познакомившись с ее руками, Карри понял, что она добрая и ласковая. Кажется, он нашел себе покровителя и защитницу. А впереди было еще столько работы – собрать всю пыль, залезть носом в каждый угол, проверить подоконники, все щелочки и закутки. Завершив свой нелегкий труд, малыш задремал на коленях у хозяйки.Поздно вечером, когда воспитанный малыш доказал, что умеет пользоваться кошачьим туалетом, пришел мужчина. Он без лишних слов схватил Рыжика и стал тискать его, внимательно рассматривая со всех сторон. Но было уже не страшно – котенок чувствовал, что ему ничто не угрожает. Эту ночь он провел в теплом одеяле, то засыпая ненадолго, то тщательно охотясь за ногами, совершавшими под одеялом сонные движения. И это было весело, пока настоящий утренний сон не сковал его маленькое энергичное тельце.
Через неделю малыш знал все. Он успел исследовать балкон, найти затерявшийся грецкий орех, которым громко тарахтел по ночам, гоняя его по полу, и полностью освоиться. Он полюбил белые волокна жареной курицы, кошачьи консервы и точно усвоил место, где стоят его миски.
Принесенные мужчиной мышка и резиновый шарик быстро потерялись, загнанные волосатыми рыжими лапами в такие места, в которых их найти невозможно до следующего переезда. Игрушками стали шнурки туфлей, стоящих в прихожей, полотенца на держателях, тапки, альбомы с фотографиями, книги, дискеты и случайно оставленные неосмотрительными хозяевами вещи, идеально подходящие для подвижных забав.
Рыжий сделал новые замечательные открытия. Оказывается, для того, чтобы
похозяйничать на полке в коридоре, нужно просто подняться по одежде, оставленной на вешалке, глубоко вонзая в нее коготки, до самого верха. Особенно приятно проделывать эту волнующую процедуру, используя верхнюю одежду из натуральных материалов. А лучше всего – по новому кашемировому пальто хозяина, которое тот вероломно стал убирать в закрывающийся шкаф, как только заметил клочья черной шерсти, выдранной из нового дорогого предмета своей поруганной гордости.Впрочем, для эквилибристики подходили и его пиджаки. Правда, лапки немного вязли в петлях, вырванных из шевиота при скоростном восхождении, но на это можно было закрывать наглые желтые глаза, пока и пиджаки не отправился на постоянное хранение в шкаф. После этого стало просто скучно. Непонятливые люди лишили малыша его уже налаженного способа стать ближе к небесам, поэтому срочно пришлось осваивать занавески. К слову, они оказались очень хорошей альтернативой пальто и пиджаку. Уступая им в точности при фиксации коготков, портьеры давали широкий фронт для импровизаций.
А чего стоил этот букет из засохших полевых цветов на подоконнике! Так упоительно было терзать его, превращая в неряшливый веник, пока непонятливая хозяйка не отправила остатки растительности в мусорку … Кстати о мусорке! Вот это упоительное место для быстрой разведки и оттачивания приемов мастерского воровства! Когда ему удалось похитить очистки вареной свеклы, Рыжий был на вершине блаженства. С таким удовольствием он не трескал даже удачно спертую картофельную кожуру. Но, как всегда случается, то, что нам нравится, оказывается либо аморальным, либо ведущим к наказанию. Нет, конечно же, его никто не бил. Но эти громкие голоса заставляли котенка сильно тушеваться. Скрываясь в свои любимые убежища, он пережидал бурю, прежде чем начинал планировать новую шкоду.
Жизнь была прекрасна: еды хватало, новые мышки, которые так удобно было таскать в острозубой красной пасти маленького тигра, никогда не заканчивались. По мере укрепления мышц доступными становились все новые пространства и высоты. И тут .. случилось что-то странное. После недолгой суеты и шума, разбрасывания вещей и сборов, Рыжий, к тому времени получивший кличку Лютик, на которую, впрочем, и не собирался откликаться, был бесцеремонно схвачен и, очутившись на улице под полами пальто хозяйки, понял, что попал в очередное незнакомое место.
Оно было небольшим и почти уютным. Но, как это не дико звучит, новый дом
оказался на колесах. Он покачивался, разгонялся и тормозил, заставляя малыша искать равновесия на рыжих лапках. Лютик впервые оказался в машине. Более того, путь предстоял нелегкий и длинный. Машина шла час за часом, глотая километры шоссе, соединяющего Москву с Минском. Кот, убаюканный движением, спал почти все время, лишь изредка подавая голос и пытаясь попасть туда, куда его не только не ждали, но где его присутствие было просто опасно для жизни всех пассажиров – в педальный узел. Но хозяйка бдительно следила за его перемещениями и твердой рукою пресекала попытки Лютика попасть под горячую руку хозяина, баюкая котенка на своих красивых коленях длинных и стройных ног.На исходе восьмого часа движения малыш озаботился грузом, который созрел у него внутри и стремился к своему естественному выходу. Хозяйка, почуяв озабоченность Рыжего, несколько раз останавливала экипаж, пытаясь создать максимально благоприятные условия: положила у себя в ногах кошачий туалет, познакомила с его координатами кота, и требовала остановки каждый раз, как только тот приближался на расстояние менее метра к поддону.
Но Лютик, игнорируя все приготовления, мяукал, но не сдавался – в туалет не шел, предпочитая то ли терпеть, то ли планировать пакость. Уже под самым Минском, усыпив бдительность хозяев многократными пробными визитами в поддон, малыш решился, и, к изумлению присутствующих, крепко держась когтями и зубами за края пластмассового приспособления, сделал свое дело на полном ходу, балансируя на ловких лапках. Этот мужественный и героический поступок заставил сердца людей наполниться нежностью по отношению к своему любимцу. Они попросту гордились его приспособленностью к транспортированию, превратностям судьбы и настоящей кошачьей порядочности, помноженной на чистоплотность. Рыжий сорвал банк!
В Минске кот попал в очередную новую квартиру, большую и многообещающую в плане чисто кошачьих приключений. К его услугам были многочисленные горшки с цветами, которые просто умоляли, чтобы их немилосердно грызли и трепали, макраме, по которым так удобно забираться до потолка, всякие часы, картины и прочие атрибуты домашнего уюта, словно специально созданные для упражнений молодых хищников.
Большая добрая женщина, владевшая кухней, постоянно потчевала малыша всякой вкуснятиной – карпом в желе, жаренными куриными потрошками, свежей говядиной и прочей новогодней снедью, от одного вида которой текли слюнки не только у кота. Беспрестанное пиршество продолжалось целую неделю. К этому моменту кот, подходивший к своим пяти месяцам с момента рождения, заметно подрос, округлился и окреп. Огненная шерстка не торчала во все стороны, а благородно отливала шелком, гладкая и блестящая. Когти, закаленные в боях с неосторожно оставленными на своих местах предметами и вещами, стали настоящим оружием. Глаза, большие и шкодливые, горели неутихающим гоблинским пламенем домашнего терминатора. Белые усы грозно топорщились во все стороны.
Иногда домой заходила в гости собака. Но напрасно она думала, что Лютика так просто испугать. Распушив хвост до размеров барсучьего опахала, тот так злобно урчал, принимая угрожающий вид, что не только собака, а целая армия голодных шакалов побоялась бы подойти к нему ближе дистанции кошачьего прыжка. В такие моменты Лютик превращался в Лютого. Взрослая собака, наученная долгим опытом совместного проживания с кошкой, знала все эти штучки, поэтому шерсть клочьями так и не полетела.
Жизнь котенка превратилась в череду сплошных развлечений и удовольствий. Большое жизненное пространство позволяло бесчинствовать и громить квартиру в десятках будто нарочно приспособленных для этого мест. Спать он пристроился а теплых складках мамы Люси, самой природой предназначенной для ночевок внуков и домашних животных. Ее руки даже во сне пахли едой, а тепло, источаемое ее большим телом, так напоминало тепло полузабытой мамы-кошки, ласковой и доброй.
За неделю пребывания в гостях кот нанес невосполнимый урон домашнему хозяйству. Сожрав все зеленые побеги комнатных растений, кот переключился на дорогие занавески, проделав там дорожки для восхождений на румынскую стенку, бывший предмет всенародного блата в советские времена. Вся бумага, располосованная на мелкие кусочки, держалась на журнальном столике не больше суток. А еще оставались мягкие игрушки, почти нетронутый торшер и слабо освоенные выходы на балконы… Работы!
И тут снова его взяли, скрутили, понесли в машину. Праздник кончился. Потянулась дорога. На сей раз Лютику светило пересечь границу Белоруссия-Украина контрабандным домашним животным. Справку от ветеринара, делающую существования котенка легитимным, так и не удалось сделать из-за новогодних бесконечных выходных. И он пошел на кордон «на авось».
После пяти часов пути машина подкатила к шлагбауму. Неторопливые пограничники и таможенники, слегка одуревшие от бесконечных новогодних праздников, лениво исполняли свои ненужные обязанности. Просматривали паспорта, ставили штампы, проверяли багажник машины. В самый кульминационный момент, когда сытое лицо работника мытного комитета «незалежной» Украины изучало салон автомобиля, хозяйка, до этого нагло игнорирующая деликатные просьбы котенка продолжить перманентное кормление, расщедрилась, и бросила целую тушку жареной курицы под свое сиденье.
Лютый, злобно урча, бросился на добычу и принялся уминать белое мясо. К удивлению наивной хозяйки, он справился с едой гораздо раньше, чем та планировала, и его рыжая взъерошенная голова с растопыренными усами, с которых капал птичий жир, появилась над сиденьем аккурат в тот момент, когда Мыкола, помогая себе фонариком, завершал инспекцию салона транспортного средства. Неимоверным усилием девушка запихнула орущую голову требующего добавку Лютика под сиденье, и угроза, к нашему всеобщему удивлению, миновала. Может, таможенник просто испугался этой злобной пасти?
До Киева кот ехал тихо, мурлыкая на коленях хозяйки. По прибытию он понял, что с квартирой его обидели. Даже тщательная инспекция показала, что громить в однокомнатной клетушке практически нечего. Истомленный дорогой, кот заснул до утра, отказавшись от пошлой буженины, которой его пытались накормить. Поздно ночью непутевые хозяева разбудили подростка, возвращаясь со своих гулянок, но зато дали Рыжему возможность продолжить сон в теплой постели, нагретой человеческими телами.
Утром сумасшедшие путешественники снова запихнули Лютика в машину и помчались на юго-восток, прорываясь сквозь многочисленные кордоны местных очень жадных до денег полицейских. В дороге коту пару раз перепадали объедки с барского стола, приносимые из придорожных харчевен. Немного трясло, но уже к полночи путешествие закончилось. Рыжий был водворен в квартиру, наполненную запахами своих соплеменников. Это его на минуту смутило, но потом с удвоенной энергией подвигло на поиск родственной души. Она вскоре нашлась. Взрослая пегая кошка Юля, размером превосходящая дерзкого малыша в три раза, вначале сразу пресекла все его наивные попытки на сближение. Она безапелляционно им даже как-то брезгливо отвергала все попытки подружиться, поиграть и просто пообщаться.
Но Рыжий так просто не сдавался. Он приступил к охоте до последнего конца. Подкарауливая Юльку из темных углов, доминирующих высот и мест кормления для животных, он навязывал ей свое общество до тех пор, пока ее глухое рычание кошки вначале не перешло в обреченный вой, а потом и вовсе – в жалобный стон. На третий день Юлька сдалась, позволив наглому рыжему подростку делать с ней все, что тому хотелось. И тут он оторвался. Лютик ездил на Юльке, трепал ее взрослые и непривыкшие к такому обращению бока кошки, никогда не знавшей кота, устраивал импровизированные преследования с нападениями из-за угла и довел бедную терпеливое домашнее животное до состояния полного безразличия к внешним раздражителям. Он, с бесконечной энергией молодости, вовлекал ее в свои активные игрища до тех пор, пока та, покорившись его обаятельному напору, не сдалась окончательно и не позволила ему сделать из нее свою очередную игрушку.
В эти дни у кота ясно обозначилась страсть к деньгам. Найдя блестящую копеечку, он остервенело гонял ее по полу, пока не смог взять в рот. Зажимая денежку клыками, он бережно носился с ней по квартире, боясь потерять. Так пропало около пяти гривен мелочью. Этот нездоровый интерес к металлу распространялся на любые монетки, которые умещались в его растущую пасть.
Кроме этих милых кошачьему сердцу развлечений, Лютый устроил легкий погром в квартире. Его задора хватило не все – и на заботливо украшенную елочку, ставшую первой жертвой его предприимчивости. И на покрывала для диванов и кресел, и на уничтожение кактусов. Казалось, еще пару дней, и даже стены квартиры с превратившимися в клочья обоями больше не смогут противиться его атакам, и падут жертвами атак Лютика. Но, к счастью для всех домашних, срок нашего с ним пребывания в гостеприимной квартире мамы хозяйки подошел к концу. Заручившись специально купленной справкой с гербовыми печатями, молодого кота опять посадили в машину, и повезли на историческую родину.
В машине, кроме него и хозяина, на сей раз, никого не было. Преодолев за несколько первых часов отчаянное и обреченное сопротивление мужчины, Лютый отвоевал себе место на его коленях, пользуясь тем, что автомобиль был оснащен автоматической коробкой передач и давал право наглецу на место в уютных коленях водителя. Там он и провел практически всю дорогу, лишь изредка уходя на разведку в дальние уголки салона. Даже бесконечно повторяемые автомагнитолой альбомы Сердючки, которыми водитель успешно боролся со сном, не вывели его равновесия. Иногда он подремывал на задней полочке просторного салона, иногда шуршал пустыми банками из-под энергетических напитков на полу со стороны пассажира, но всю остальную дорогу мирно дремал на ногах, требовательно напоминая когтистой лапой о необходимости постоянной ласки для котят его возраста со стороны неосмотрительно обзаведшимся домашним питомцем человека.
Нужно ли говорить, что на границе никто даже и не взглянул в сторону рыжего животного! Справедливости ради, надо заметить, что в момент проверки машины таможенниками Лютик куда-то исчез, будто испарившись. Только после попадания на территорию России, его рыжая наглая морда появилась откуда-то из района воздуховодов в районе задних сидений и потребовала прибавки к рациону. Нисколько не смущаясь тем обстоятельством, что машина, не останавливаясь, ехала на скорости, явно превосходившей допустимый лимит, он со знанием дела прикончил несколько стандартных упаковок детских консервов для котят. Только ночью, приближаясь к Москве, хозяин наконец-то увидел крепко заснувшего кота.
Очутившись в уже знакомой квартире, Лютый долго не раздумывая, с первых минут пребывания на родине, приступил к дальнейшему разорению квартиры. Первой пострадала рамочка с фотографиями влюбленных хозяев, недальновидно установленная на телевизор. Оказалось, что она не такая уж и крепкая. Скорее, совсем хрупкая. Но для этого кот вначале испытал ее падением с полутораметровой высоты. По такому же маршруту, пользуясь полной свободой действия во время отсутствия хозяина, занятого работой, отправился и подсвечник со стеклянным держателем, затем жертвой разгулявшегося вандала стали все книги, фотографии, документы, квитанции и прочая мелочевка, оставленная без присмотра.
Пока хозяин, проводящий дни на службе, чтобы скрасить одиночество в ожидании своей подруги, оставлял кота одного, тот всячески пытался доказать свою нужность в домашнем хозяйстве – доставал из-за самых укромных уголков мусор и обрывки бумажек, переворачивал все, до чего могли дотянуться его лапы, упражнял свои когти на венике, старательно превращая его в дуршлаг, долго и терпеливо охотился на паутину, выраставшую на полке до тех пор, пока мужчина не уничтожил ее следы, опасаясь за психическое здоровье Лютика, тратившего слишком много времени на планирование недостижимых целей.
Каждый вечер он встречает своего коллегу по одиночеству остервенелым воем соскучившегося ребенка, трется о ноги, мешая раздеваться, стараясь впиться заматеревшими коготками в самые мягкие и болезненные части тела, словом, - выказывает накопившуюся за долгий день любовь и скуку. Спит он только на том месте, где раньше устраивалась его хозяйка – под одеялом, на сгибе локтя, прижимаясь шелковистым тельцем к большому теплому боку. Он постоянно по вечерам разговаривает с хозяином, рассказывает ему немногочисленные новости, происшедшие за время его отсутствия. Помогает убирать квартиру после очередной кошачьей инспекции. И скучает вместе с ним, ожидая свою хозяйку, которая вот уже третью неделю разлучена со своими мужчинами.
Приезжай скорее, наша любимая. Мы очень скучаем. Даже есть почти перестали. Ни парная печенка, не обжаренное в оливковом масле филе минтая, ни сухой корм для котят, ни молочные сосиски и курочка-гриль не могут скрасить нам одиночества. И что толку, что здесь все так устроено и привычно, когда нет самого главного – любви, выраженной в прикосновениях и ласках, любви, по которой мы так соскучились. Когда нет тебя! Та и до коллективной кастрации недалеко…
01.02.04
Комментариев нет:
Отправить комментарий