Странный дельфин. Сказка

И эту сказку я написал для своей старшей дочери, Алеси. Точнее, я писал ее сто лет назад, а дописал на днях. Леся, когда будешь читать, вспоминай наши вечерние посиделки с бесконечными сказками "перед сном".

В одном уголке синего моря, вдалеке от людской суеты и вездесущих туристов, в одном южном-преюжном океане лежала уютная маленькая бухта, окруженная уютным островком. Находясь в стороне от трасс межконтинентальных океанских лайнеров, это местечко могло бы считаться безлюдным, если бы не одно маленькое но. Точнее, два «но». И только одно из них могло бы по праву называться действительно «маленьким». С большой натяжкой. Почему с натяжкой? Посудите сами – уместно ли называть маленьким десятилетнего мальчика! Но вот его мама уж точно никак не могла называться маленьким «но». Тем более, что звали ее не совсем «но». Очень похоже, но все-таки не так. Нора. Вот как звали маму Макса.

Они жили вдвоем. Одни одинешеньки. Каждое лето вот уже третий год подряд. Нора – метеоролог. Три месяца в году она наблюдает за метеоцентром, расположенным на малюсеньком островке, затерянном в синем океане, точь-в-точь таким синим, как его рисуют на картах и глобусах. Впрочем, на глобусе этот островок и найти-то невозможно. Уж слишком он мал – двести метров слева направо, триста – сверху вниз. Но Макс гордился тем, что они живут на самой верхушке подводной горы. Даже не горы – вулкана. Мама говорила, что он уснул где-то десть миллионов лет назад. Подумать только! В миллион раз больше, чем сейчас Максу! Такое число не то, чтобы пощупать, – его и представить было невозможно! В миллион раз! Такие вот дела.

На острове жила своей жизнью колония птиц. Они использовали этот клочок базальтовой суши как транзитный аэродром на пути с юга на север. Надолго не задерживались. Да и излишком дружелюбия пернатые странники не страдали. Но Макс понимал их – когда так устаешь от длинного перелета – до игр ли и знакомств? Маме Макс пообещал, что не будет беспокоить птиц. Человек слова, он держал обещание и без нужды не подходил к скале, которая росла на юге островка, занимая немалый кусок его суши своей безжизненной громадиной черного камня.

Кроме небольшого одноэтажного домика для людей, скромного, как спичечный коробок с ободранной этикеткой, на острове росла роща тропических деревьев возле зеленой лужайки, окружившей малюсенькое озерцо в самом центре острова, а остальную сушу занимал песчаный пляж, заключенный в разорванное кольцо скал, работающих по совместительству еще и волноломом. Как бы то ни было, а крупные волны редко заходили в бухту, где Макс проводил весь день кроме самых жарких часов, когда полуденное солнце безжалостно расправлялось со всеми, кто задерживался без укрытия над головой в этих широтах. Погода летом здесь стояла тихая, без дождей. Штормы случались, но редко. На памяти наших «старожилов» только однажды примчалась серьезная буря, которая заставляла серые злые волны добежать к подножию домика. Эта буря унесла велосипед. Ну и что? Где на нем здесь кататься – невелика потеря!

Холодильник и морозильник были забиты едой, кладовка – консервами и припасами, тюками с мукой и ящиками с бакалеей, свежая рыба сама просилась в сети, которые раз в неделю Нора с помощью Макса расставляли на выходе из лагуны. Если чего и не хватало – так это свежего мороженного в шоколадной глазури. Но что сделать, если экспедитор на этот раз положил в морозилку ящик обычный сливочного пломбир, как будто не подозревая, что есть любители эскимо в шоколаде. Но с этим, конечно же, можно было мириться. Как и с отсутствием друзей по играм.

Мама – человек занятой. День-деньской она колдует над своими компьютерами и приборами, лишь краем глаза наблюдая за Максом. Да что за ним наблюдать – он вполне взрослый и самостоятельный мужчина. Умеет обращаться с огнем, водой и даже мотором их лодки. Причем, если надо, он сможет и забарахливший стартер починить, что как-то и продемонстрировал удивленной маме. А чего, собственно, удивляться, когда у дедушки в гараже стоит самый настоящий мотоцикл? Макс с шести лет помогал тому разбирать и собирать его железные внутренности. Сначала просто наблюдал, а потом и сам неплохим специалистом в топливной системе и в электрике. Скажу по секрету, что пару раз дедушка втихаря от родителей даже доверял Максу управление этим ветераном дорог. Вот это было здорово – рокот мотора, свист ветра, скорость! Это было что-то!

Макс играет один. Мам только по вечерам присоединяется к нему. А когда он утром встает, она, уже склонившись над столом, что-то чертит на компьютерном планшете. От нечего делать, мальчик сам придумывал себе игры и приятелей. Один из них, Скалистый Джо, жил себе в пещере у подножия птичьей скалы. Он с удовольствием сопровождал Макса в его перемещениях по острову, был молчалив и неказист с виду. Но страшно боялся воды. Другой, воздушный товарищ Макса, пассат (так его называла мама), был страшным шалуном. Он играл с выгоревшими на солнце волосами, заставлял подниматься в небо воздушного змея. А иногда пропадал. На недели.

Макс, чтобы не слоняться без дела, поначалу вел собственный дневник, куда тщательно вносил все происходящее. Но … то ли в происходящем ничего интересного не встречалось, то ли это происходящее описать человеческим языком не было никакой возможности… но дневник заглох сам собой. Посудите сами, о чем можно писать на крохотном островке, где даже появление дельфина в бухте – уже событие недельного масштаба.

Кстати о дельфинах. Откуда они здесь берутся – никто не знал. Вроде вокруг острова – огромная глубина, до ближайших островов – сотни километров. А вот приплывают – то ли в погоне за косяками рыб, то ли по своим непонятным нам дельфиньим прихотям – однако частенько их плавники и гладкие тела мелькали на мелководье. Макс очень любил эти минуты – он бросался в воду и становился полноправным членом стаи, а плавать и нырять он умел здорово. Они кувыркались и играли в догонялки, страшно барахтались, бросались друг на друга и производили кучу шума, брызг и другого такого же веселья, от которого у взрослого человека мозги бы съехали набекрень. Но маме это не мешало, и она благосклонно относилась к таким играм.

Но дельфины, побарахтавшись с Максом, к вечеру уплывали и пропадали на несколько дней. Каждый их следующий визит мальчик ждал с нетерпением. Казалось, он уже стал узнавать своих приятелей «в лицо».

В то утро у мальчика случился праздник – дельфины приплыли опять. Но, кроме обычных приятелей, в стае Макс заметил нечто удивительное, никогда прежде не виданное – среди сине-серых дельфиньих тел в стае был дельфин … леопардовой окраски. Не поверив своим глазам, малыш позвал маму. И в его голосе мама услышала что-то такое, что заставило ее моментально позабыть про работу и броситься к берегу. Нора замерла в восхищении на несколько секунд, прежде чем смогла промолвить хоть слово:
- Этого не может быть!
- Мам, может! Он же плавает…
- Я сейчас сбегаю за камерой, сделай так, чтобы они не исчезли!
- А куда они могу исчезнуть? - Подумал Макс. Они же не привидения - вдруг исчезать. Раз приплыли к острову, значит дело у них здесь! - Пока он рассуждал сам с собой, вернулась запыхавшаяся Нора и с ходу стала снимать дельфинов на камеру, позабыв о своих облаках и течениях.

А дельфины беспечно резвились, и леопардовый среди них. Он чувствовал себя в стае своим и другие сородичи не делали разницы между ним и своими синими собратьями.

На следующий день дельфины вернулись снова. И на это раз в стае было уже два леопардика. Макс смекнул, что здесь кроется какая-то тайна и решил с помощью маминых научных методов рассуждений дойти до самой правды.

- Мам, а дельфины хищники?
- Хищники, сына.
- А у них окраска защитная или маскировочная?
- Скорее маскировочная, они же должны сливаться со средой, чтобы жертва как можно дольше не замечала их приближения.
- Значит, леопардовые дельфины живут в саванне?
- Макс, не говори глупостей. Ты же знаешь, что дельфины живут в воде.
- Значит, у них вода другого цвета?
- Другого цвета – задумалась Нора – это вряд ли, скорее там, где они живут, специфичное дно или коралловый риф. Там, видимо, много желто-черной пестроты.
- Мам, а давай вместе с ними сплаваем и посмотрим – правда это или нет?

К удивлению мальчика мама согласилась почти сразу. Зуд естествоиспытателя увлек ее настолько, что в считанные минуты Нора подготовила моторку и последовала за стаей дельфинов, когда те отправились домой. Ехать пришлось долго, больше часа, в южном направлении, пока не показалась небольшая точка на горизонте. Уже приближаясь к ней, Нора почувствовала необъяснимый прилив волнения. Карта говорила, что это район моря чист от суши, более того, средняя глубина океана здесь достигала 2-х километров. Так что же это там увеличивается с каждой минутой? Ее волнение достигло предела, Нора понимала, что они с сыном становятся свидетелями чего-то неизведанного, нового. Леопардовые дельфины, новое геологическое образование, а может …. Нет, в летающие тарелки Нора не верила, хотя сейчас ее уверенность готова была дрогнуть и рассыпаться под воздействием фактов, особенно если они окажутся неопровержимыми.

По мере приближения стали все четче вырисовываться контуры острова… нет, постойте, не острова… это же рубка! Да, точно – рубка подводной лодки! Перед ними был огромный, наверное, атомный, ракетоносец подводного флота, иметь который могли себе позволить только несколько держав во всем мире. Впрочем, догадки можно было не строить, почти сразу Нора заметила бело-красно-синий флаг на темно-серой стали корабля. «Русские!» - подумала она и так заботливо взращиваемый и культивируемый годами анти-русской пропаганды по телевидению холодок пополз по ее позвоночнику. Но Нора держалась молодцом и направила свой катер прямо к морякам, которые грелись на тропическом солнце.

На мостике был офицер, который разговаривал на сносном английском. Он и рассказал Норе, что судно участвует в международных антитеррористических учениях военно-морского флота и по легенде всплыло в ожидании союзнической подлодки. В таком положении они уже болтаются третий день – американцы запаздывают – и все им порядком уже успело надоесть. И если бы не дельфины, от скуки можно было бы сойти с ума.

Нора вспомнила, за чем она приехала, и пока Макс с достоинством изучал кортик офицера и рассматривал его форму, она снова обратила внимание на дельфинов, которые во множестве резвились вокруг большой стальной громадины. И вдруг … не может быть … «Наверное, мне показалось» – подумала Нора, когда ей почудилось, что в стае мелькнул дельфин красного цвета с черными точками, как у божьей коровки… затем еще один – зеленый с россыпью ромашек по телу… Но полностью добил ее экземпляр, который высунул свою хитрую мордочку из воды, стал на хвост, потом плюхнулся так, что окатил всю компанию солеными брызгами, вызвав прилив искреннего веселья у моряков. Все дело было в том, что это дельфин … был раскрашен в цвета американского флага…

Недоумением Норы любовался светловолосый офицер, с трудом сдерживая смех…. Кода та обратилась к нему в немом удивлении с вопросом, который читался не только в глазах, но и в руках, плечах – да, впрочем, и во всем теле, - он не выдержал и взорвался хохотом, не в силах выговорить ни слова. Спазмы били его несколько минут, волны смеха накатывали снова и снова. На глазах выступили слезы. Он несколько раз почти успокаивался, всхлипывая, но вновь бросив взгляд на недоуменное лицо Норы, сразу начинал хохотать с новой силой. Успокоился он только тогда, когда увидел на лице метеоролога ответный след непонимающей улыбки.

- Да это мичман наш новый, Петренко! Он в прошлой жизни работал в Москве визажистом. Специализировался на боди-арте. С собой краски постоянно таскает. Здесь от безделия подружился с дельфинами и на спор раскрасил сначала одного, а затем уже второго и третьего своими несмываемыми красками. Потом поставил на конвейер. Дельфинам это нравится, и ребятам потеха. Вы еще не видели тут одного, расписанного под Хэллоуин. Петренко ему не поленился, в тыкву вмонтировал батарейку с лампочками. Он ночью такие перлы выдает. Кто не знает – может от страха и сознания лишиться. Мы их подкармливаем, так они с утра до вчера развлекают нас своими играми.

Нора поняла, что научному открытию не суждено сбыться, но это как-то не опечалило ее. Вместе с новыми знакомыми она рассмотрела все живые работы мичмана и даже сделала заказ на следующую картину по телу – она попросила раскрасить дельфина под акулу. «Сделаем!» - пообещал офицер – «Ждите гостя, направим к вам на островок!».

Возвращаясь к себе, Нора ушла в себя и невпопад отвечала на вопросы Макса, который пытался разобрать подаренный ему моряками компас. Северное лицо голубоглазого моряка не выходило у нее из головы. Его голос, так мило коверкавший английский язык, казалось, снова и снова звучал у нее в ушах.

А на утро из Интернета Нора и Макс узнали, что Россия напала на Грузию, воспользовавшись легендой про геноцид Грузии в Южной Осетии. Мам Макса с трудом представляла, что какие-то осетины живут в американском штате Georgia, и, тем более, у нее не укладывалось в голове, что русские делаю своими танками на территории США… Но сразу почувствовала, что вряд ли еще хоть когда-нибудь увидит этого милого русского.

В стае дельфинов, которая приплыла к островку на следующий день, на боку самого крупного самца, раскрашенного под акулу, был крупно написан телефон и имя – “Michael». Нора аккуратно на всякий случай перенесла 10 цифр в свою записную книжку и чуть заметно улыбнулась. Она знала, что теперь у нее появился интерес своими глазами увидеть, как медведи ходят по улицам Москвы, торгуя ушанками из больших матрешек, сделанных из кирзовых сапог цыганскими бабушками, сидящими на танках в центре города, возле Большого Театра.

21.08.08